Геостратегическое положение России в период после развала СССР позволяло и побуждало руководство страны осуществлять дальнейшее развитие государства путем возрождения могущества и достижения цели стать одной из ведущих держав многополярного мира, уверенно преодолевая противодействие традиционных и новоявленных конкурентов и обретая надежных и многочисленных союзников. Насколько преуспела Россия в решении насущных задач первого десятилетия?

В одной из предвыборных статей Владимир Путин пишет: «Россия сегодня по основным параметрам экономического и социального развития вышла из глубокого спада... мы достигли и преодолели показатели уровня жизни самых благополучных лет СССР» (Путин В. В. «Россия сосредотачивается – вызовы, на которые мы должны ответить»).

Результаты первого десятилетия

Этот бодрый вывод, с одной стороны, приятен, но с другой – он означает, что более 20 лет нашей истории фактически потеряны. За эти десятилетия остальной мир ушел далеко вперед, а мы радуемся, что удалось вернуться к тому уровню, с которого начиналось падение. Чего здесь больше – радости или грусти. А что говорят на этот счет статистика и другие авторитеты? Посмотрим на таблицы 1 и 2.

Таблица 1

Как видим, имевшиеся возможности были реализованы не лучшим образом. Особенно удручающи показатели, характеризующие главное богатство, – сбережение населения и качество жизни, незначителен рост ВВП и архаична по-прежнему сырьевая структура экономики, что замедляет ее развитие и способность обеспечивать противодействие возрастающим угрозам безопасности страны и каждого ее гражданина.

Таблица 2

Конечно, слишком тяжелы были утраты последнего десятилетия прошлого века, связанные с нечестной приватизацией общественной собственности и бездарной до преступности конверсией военного производства, причинивших большой вред во всех сферах жизнедеятельности общества. Но и должной активности и творчества не было, особенно со стороны тех, в чьих руках оказалось раздробленное богатство страны. На призыв президента России об удвоении ВВП в течение десяти лет они реагировали вяло, предпочитая не инвестировать в реальную экономику, а вывозить за рубеж свои доходы. В то же время Министерство финансов отнеслось к этому призыву скептически, закладывая в прогнозы менее высокие темпы роста ВВП и усердно выводя колоссальные доходы от сырьевого экспорта в Стабилизационный и пришедшие ему на смену фонды. Реальный рост ВВП зачастую превосходил прогнозируемые наметки. К концу периода он замедлился, чему способствовали, во-первых, увод из экономики в «подушку безопасности», хранимую за рубежом, очень значительных сумм, во-вторых, мировой экономический кризис.

«Нужны технологии. Надеяться на то, что нас вытянут нефть и газ, недальновидно, – отметил ректор Финансового университета при правительстве РФ Михаил Эскиндаров. – А деньги, которые не работают, не приносят пользы». В 2008 году расходы госбюджета составили 7,57 триллиона рублей, тогда как в Резервном фонде и Фонде национального благосостояния праздно лежало 7,6 триллиона рублей. Если бы они работали в отечественной экономике, в ее реальных секторах, то предложенное президентом удвоение ВВП было бы достигнуто раньше, а вложение средств в реальную экономику вместо «подушки безопасности» дало бы второе его удвоение. Но не произошло ни второго удвоения, ни реиндустриализации, а кризис поразил нашу экономику гораздо глубже, чем экономику США и Европы.

Заметим, что ситуация не изменилась: при обсуждении в Государственной думе госбюджета на 2013 год оппозиционные партии отмечали стремление Минфина занизить реальные доходы, искусственно показать дефицит, а полученные дополнительные средства от экспорта нефти и газа направить в Резервный фонд, а не на инвестиции, социальные нужды, национальную оборону и национальную безопасность.

Определить экономическую модель

Десять лет назад, оценивая геополитическое положение страны, приводились обобщающие показатели экономической, военной и военно-экономической мощи России и крупнейших стран мира. Их анализ говорил о том, что РФ только по показателям экономического потенциала превосходит Германию, Францию, Англию, Японию, а по величине территории также показатели Китая и США. Однако степень реализации экономического потенциала нашего государства оказалась значительно ниже, чем этих стран, поэтому по обобщающим показателям экономической мощи Россия была слабее приведенных в таблице государств. Внутрисистемные показатели военно-экономической безопасности нашей страны тоже были неутешительными, а системы обеспечения структур военного противодействия угрозам национальной безопасности вследствие крайней ограниченности экономических возможностей государства неадекватны военно-экономическим потребностям сил, противостоящих реальным и потенциальным военным угрозам.

Тем не менее тогда мы считали, что Российская Федерация обладает хотя и сократившимся, но все еще колоссальным экономическим потенциалом. Возрождение ее могущества и возвращение в число наиболее развитых и сильных держав мира было возможно, но лишь при всестороннем учете главного из уроков истории – консолидации общества вокруг базовых общественных ценностей и задач противостояния внутренним и внешним угрозам, с которыми столкнулось наше государство. Особенно надо подчеркнуть настоятельность этой задачи сегодня, поскольку угрозы национальной безопасности значительно возросли, а заметных сдвигов в соотношении сил в пользу России не произошло.

Сейчас Россия сосредотачивается, чтобы достойно ответить на предвидимые вызовы, с которыми сталкивается весь мир: системный кризис, тектонический процесс глобальной трансформации – переход в новую культурную, экономическую, технологическую, геополитическую эпоху. Пока мы пытались уйти из социализма и стать «как все», эти «все» приходили все основательнее к убеждению, что капитализм исчерпал себя. Невозможно перечислить все препятствия и задачи, назовем те из них, которые уже явно определились.

В общем виде надо «завершить создание в России такой политической системы, такой структуры социальных гарантий и защиты граждан, такой модели экономики, которые вместе составят единый, живой, постоянно развивающийся и одновременно устойчивый и стабильный, здоровый государственный организм» (В. В. Путин. «Россия сосредотачивается – вызовы, на которые мы должны ответить»). Такой организм гарантирует суверенитет России и процветание ее граждан. Владимир Путин упоминает также слова о справедливости, достоинстве, правде и доверии. А каков он «такой» организм конкретно?

Коснемся некоторых сторон конкретизации только одной из названных проблем – модели экономики.

Во-первых, надо слезть с сырьевой иглы и перейти на инновационное развитие промышленности, сельского хозяйства и других отраслей реальной экономики. Без этого бесполезно говорить о решении проблем экономики и иных сфер жизнедеятельности. И здесь главная трудность в том, что в той экономике, которую мы выстраиваем, не прикажешь. Нужны другие методы. Частника надо заинтересовать, а государственных чиновников подбирать политически и экономически грамотных, профессионально компетентных, творческих и дисциплинированных.

Во-вторых, необходимо разрушить и устранить возможность сращивания бизнеса с чиновниками, под корень преодолеть коррупцию (раз она признается государственной изменой), но при этом не выталкивая государство из экономики под предлогом его якобы неэффективности, а изгоняя невежд из государственного аппарата, заменяя их честными, экономически грамотными людьми, только тогда экономика станет умной, эффективной. Здесь нужна большая творческая работа юристов и законодателей в области совершенствования хозяйственного права и колоссальная организационная работа.

В-третьих, как воздух, необходимо достижение в стране социального единства. Его не добиться без изменения в разы децильного коэффициента, который составляет 1:15 по России в целом, а в Москве 1:50, в то время как в европейских странах 1:7. Такой разрыв уже грозит бессмысленным и беспощадным бунтом. Социального единства не добиться также без прогрессивной шкалы налогообложения, без солидного компенсационного взноса от дельцов нечестной приватизации и ренационализации той части собственности, характер которой, как показал опыт, требует ее изъятия из частных рук, а также и без ликвидации офшоров. Много требуется изъятий и нововведений, но на все это нужна жесткая политическая воля, а не бодрые предвыборные призывы и обещания.

Размышляя об искомой модели экономики, особенно в плане ОПК, вдруг наткнулся на только что принятый федеральный закон «О Фонде перспективных исследований». Читаем: «Фонд вправе осуществлять приносящую доход деятельность лишь постольку, поскольку это служит достижению цели, ради которой он создан и соответствует этой цели». Читаем еще: «Федеральные органы государственной власти не вправе вмешиваться в деятельность фонда и его должностных лиц». Думаю, что этот закон оказался бы очень подходящим для всей экономики, он направлен на то, чтобы нейтрализовать главный порок рыночной экономики, ориентирующей ее субъектов не на функциональный эффект (результат), а на прибыль. С другой стороны, видим стремление устранить бюрократические препоны, создаваемые зачастую некомпетентными действиями госорганов.

Убежден, что в крайне противоречивой социально ориентированной рыночной экономике очень важно не обезьянничать ни под капиталистическую конкуренцию, ни под плановый социализм, а во всем видеть и соблюдать меру, определяющую переход явлений в новое качество, даже в свою противоположность.

Смотреть вперед на 30–50 лет

В вопросе о реструктуризации и модернизации экономики зачастую мы упрощенно понимаем взаимосвязь экономики и национальной безопасности, в том числе национальной обороны, повторяя мудрые высказывания авторитетов далекого прошлого о том, что финансы – это артерии войны, что для войны нужны три вещи – деньги, деньги и еще раз деньги. Но с тех пор, когда так говорилось, произошли крупные изменения в экономике и военном деле.

Военное строительство ХХ века показало, что с индустриализацией экономики деньги весьма сложно превращаются в военную мощь, что определяющую роль приобретают вопросы структуры экономики, заблаговременной экономической мобилизации и конверсии в процессах взаимопереходов экономической и военной мощи как элементов системы могущества. Советский Союз ярко продемонстрировал эти процессы накануне Великой Отечественной войны и в период конверсии военного производства 90-х годов. Цепи объективных функциональных и временных взаимосвязей отраслей экономики предопределяют эти процессы, и от понимания и учета этих связей в военно-экономической политике зависят колоссальный успех и позорное поражение, возможность «срезать угол» и провалить очередную ГПВ.

Игнорирование этих взаимосвязей в годы конверсии военного производства сделало неизбежным быстрый и столь глубокий крах не только ОПК, но и всей экономики России в 90-е. Такова же причина крайне слабого, неустойчивого процесса возрождения экономики в первое десятилетие XXI века. В этом загадка срывов неолиберальной военно-экономической политики России.

Военная мощь в современных условиях предполагает такие вооружения и военную технику, производство которых возможно лишь при наличии в структуре реальной экономики самых современных отраслей производства, применяющих высокие технологии. Мы спешим озаботиться проблемами постиндустриальной экономики, а на деле скатились к доиндустриальной, утратив машиностроение, электронную промышленность, высокие технологии и высококвалифицированные научные кадры. Аналогична связь других структур, обеспечивающих национальную безопасность, с экономикой и ее структурой. Эту связь нельзя упускать из виду, говоря об «умной» обороне и защищенности от новых угроз, о необходимости смотреть за горизонт лет на 30–50 вперед, выделяя на программы развития Вооруженных Сил и модернизацию ОПК 23 триллиона рублей, но мирясь с засильем сырьевой ориентации экономической политики и оттоком мозгов и капитала за рубеж.

Каковы же показатели, относящиеся к национальной обороне и национальной безопасности в истекшее десятилетие и на перспективу? На этот вопрос проливают свет данные таблицы 3.

Таблица 3

Как видим, расходы на национальную оборону в первом десятилетии нынешнего века не поднимались выше 2,84 процента в ВВП и 18,63 процента в расходах госбюджета и имели тенденцию к уменьшению, а расходы на национальную безопасность соответственно – 2,41 и 11,1 процента. Показатели первых лет нового десятилетия не свидетельствуют об их росте.

Финансовая спекуляция – это торговля финансовыми активами с целью получения прибыли как результата от принятия рыночного риска. Это стало одной из основных форм финансовой деятельности наряду с инвестированием, хеджированием, страхованием и т. п. Поскольку и при инвестициях, и при спекуляциях достигается рост финансов, то происходит какое-то помутнение мышления и вырождение финансовой политики.

Что такое недофинансирование ОПК? Это может быть вынужденной мерой, следствием крайней ограниченности ресурсов. Но это может быть и способом, используемым коррупционерами для обогащения под видом обслуживания оборонных расходов. В такой ситуации военным финансистам приходится брать кредиты у частных банков по баснословным процентам. Расплачивается за них государство, обогащая олигархов и коррумпированных чиновников. То, как приходилось бороться с финансовыми махинациями на ниве недофинансирования оборонных расходов в 90-е годы прошлого века, убедительно показано в монографии бывшего начальника Главного ФЭУ МО генерал-полковника В. В. Воробьева (Воробьев В. В. «Финансово-экономическое обеспечение оборонной безопасности России: проблемы и пути решения». Санкт-Петербург, 2003).

Это особенно важно понимать в условиях перехода страны к социально ориентированной рыночной экономике с плюрализмом форм собственности. Поскольку он происходит, то надо обрести знание и умение работать в условиях рынка, не утратив колоссальных возможностей планомерного регулирования экономических процессов. Почти целое десятилетие существования ОПК в условиях недофинансирования и дробления в интересах приватизации его предприятий, утраты многого из того, что необходимо для обеспечения его адекватности угрозам и надежной конкурентоспособности, обусловили также и провал первых трех государственных программ вооружения в истекшем десятилетии. Это заставляет переосмыслить отношение к финансово-экономическим технологиям, понять их огромную как разрушительную, так и созидательную силу и умело использовать ее для созидания.

Речь идет о роли и месте военно-финансовой составляющей в системе определяющих факторов и о том, как предотвратить ее отрыв от военной, экономической и военно-экономической политики, как обеспечить выполнение их функционального предназначения. Главное состоит в том, чтобы добиться адекватности военно-финансовых и военно-экономических интересов, исключить преувеличенное влияние узковедомственных и частных интересов. Надо обеспечить сочетание функциональных целей и экономических интересов в системе контрактов субъектов военно-экономических отношений, разработав в хозяйственном праве правила игры, приемлемые для сторон, и создав приемлемый для них механизм принуждения в виде экономических санкций, норм юридической ответственности, вводя новые формы экономических отношений, институциональные новшества, современные рыночные технологии.

Одно из наиболее действенных средств и путей к цели – создание, а по сути возрождение разрушенных приватизацией и конверсией военного производства крупных интегрированных структур в ОПК.

Во все времена международная обстановка оказывала существенное влияние на развитие экономики любой страны. В наступившем столетии, по крайне мере в его первые десятилетия, данное влияние будет определяться в основном следующими ее особенностями.

Многополюсность. Уже в конце 80-х - начале 90-х годов прошлого века начал складываться каркас многополярного мира, который в ближайшей перспективе укрепится и станет более совершенным. Эпоха господства сверхдержав, а сегодня к ним относится только США, окончательно завершится. Действительно, Америка всегда выставляла благоприятную для себя систему (включая экономику, финансы, права человека и т.д.) в качестве мирового стандарта и навязывала ее другим странам. Однако время, когда она внедряла свои правила в такие организации, как МВФ, Всемирный банк, ВТО и даже ООН и благодаря этому фактически управляла остальным миром, безвозвратно уходит.

Полюса новой структуры мира составят, по всей видимости, США, Европейский союз, Китай, Россия и Япония, именно они будут играть как минимум до середины наступившего столетия руководящую роль в решении международных вопросов. Достижение баланса между полюсами, а следовательно, и благополучия в мире возможно за счет их взаимоскоординированности. Ключевые моменты - мирное сосуществование, взаимозависимость, взаимовыгода и взаимоблагоприятствование. Это позволит значительно снизить вероятность трений и разногласий.

Усиление роли экономики. Ее место в международных отношениях станет более заметным. Будет происходить взаимопереплетение экономики и политики, что найдет выражение в попытках достижения политических целей путем применения экономических рычагов, а также в стремлении к еще большей экономической эффективности за счет использования политической тактики. Однако в конечном счете, каждый полюс будет отстаивать свои стратегические интересы.

В данных условиях взаимодоверие на международной арене необходимо строить на основе взаимоблагоприятствования и взаимовыгоды в экономике и торговле. Без этого затруднительно продолжение политических отношений. Если же отсутствует доверие в политике, то торговые и экономические связи развивать нелегко. Вот почему в XXI в. так важна нормализация внешних торгово-экономических и политических отношений.

Особенно это актуально в рамках пары США, самое большое государство-дебитор (внешний долг составляет приблизительно 1 трлн.долл.), и Япония, крупнейшее в мире государство-кредитор (заграничный капитал приблизительно также составляет 1 трлн.долл.). В предстоящие годы можно ожидать продолжительного и ожесточенного противостояния между американской и японской моделями экономики, торговли и финансовой политики. Борьба за стратегические экономические интересы между ТНК Америки, Японии и Европы и инициируемые ими региональные политические противоречия или военные конфликты - все это в полной мере подтвердило, что экономика и финансы в международных отношениях неразделимы.

Глобализация. Благодаря международному разделению труда и научно-техническому прогрессу экономическая и финансовая глобализация непрерывно углубляется и развивается. Но этот процесс чреват и негативными последствиями. Конечно, финансовый рынок как явление будет существовать и в следующем столетии. Однако огромный свободный капитал (ежедневный оборот составляет свыше 2 трлн долл.) будучи его важной составной частью служит лишь для стимулирования «погони за доходом» и не имеет ничего общего с торговлей и обычными капиталовложениями. Это неизбежно послужит фактором нестабильности всей экономической системы, катализатором больших и малых финансовых потрясений или кризисов.

К середине 80-х годов стремительное развитие ТНК привело к переменам в мировой хозяйственной системе и международной торговле: рыночная экономика достигла невиданных ранее успехов, расширилась сфера ее функционирования. ВТО подняла на качественно новый уровень степень интернационализации торговли, инвестиций и обслуживания. Новый этап научно-технической революции, в основе которого лежат информационные технологии, повысил эффективность рыночных преобразований и ускорил глобализацию. Благодаря появлению оптоволоконных сетей резкий скачок совершили средства коммуникации, и возникла «электронная коммерция». Ее эффективность - сила, которую невозможно остановить, поэтому «электронная коммерция» достигнет новых высот.

Хотим мы или не хотим, процессы глобализации глубоко проникают в жизнь всех стран. Думается, что в предстоящие годы они, несмотря на установление целого ряда ограничительных законов, только усилятся. Важную роль в этом сыграют ТНК, которые в данной ситуации за счет гибких механизмов встраивания служат добавочными мостиками между национальными хозяйствами. В целом глобализация экономики стимулирует развитие общества, но одновременно ведет к несправедливости и неравноправию.

Валютная двухполюсность. Вместе с началом хождения евро (1 января 1999 г.) в международной денежной системе образовалось два полюса. Евро стал второй по значению после доллара мировой валютой. По уровню реальной силы (покупательной способности), степени увязки с внешнеэкономической деятельностью и торговлей, продвижению на финансовом рынке эти денежные единицы очень близки. Поэтому они будут играть одинаково важные роли и окажут огромное влияние на развитие всего мирового хозяйства. Действительно, страны, где имеет хождение евро, по удельному весу в мировой торговле опередили США. Причем у них наблюдается активное, а не пассивное, как было в течение длительного времени в Америке, сальдо. Некоторые специалисты предсказывают, что в предстоящие 10 лет Европа догонит Америку по уровню технического развития.

Однако финансовое объединение вовсе не означает объединения в экономике, тем более политического единства во всем. В частности, среди стран, принявших евро, пока существуют некоторые неразрешенные проблемы. Более того, одно из ведущих государств ЕС - Великобритания - пока не присоединилось к ним. В целом противоречия между Европой, Америкой и Японией в сферах финансов, экономики и торговли не могут бесследно исчезнуть. Поэтому в большинстве западных транснациональных экономических организаций сложится ситуация взаимного противостояния трех данных сил.

Конечно, глобальная финансовая система глубоко укоренилась и трудно поддается изменению. И все же думается, что в XXI в. международная валютная система будет подвергнута реструктуризации, на смену старым законам придут новые. Все это повлияет на структуру и состав валютных запасов, размещение средств во внешней торговле и суммы инвестиций.

Дальнейшая интернационализация торговли. Образование ВТО во многом было обусловлено интересами транснациональных компаний. Еще одна причина - необходимость продвигать интернационализацию в сферах торговли, инвестиций и обслуживания на качественно новый уровень. В настоящее время система положений и законов ВТО разрабатывается очень быстро. Их число велико; они отвечают экономическим и торговым интересам всех вошедших в эту структуру стран.

Экология. В XXI в. экспорт многих других стран столкнется с различного рода ограничениями, содержащимися в международных договорах, что усложнит условия функционирования экономики. Это во многом обусловлено тем, что необходимо не только удовлетворять потребности эпохи, но и думать о том, чтобы не навредить будущим поколениям, дать человечеству возможность дальнейшего развития. Отсюда усиленное внимание к экологии, рациональному использованию природных ресурсов.

Ситуация с окружающей средой выдвигает все более строгие требования к производству и торговле, делая обязательными меры по ее охране. Например, когда был утвержден международный договор об охране озонового слоя атмосферы, развитые страны дали согласие на остановку соответствующих производств и сокращение сроков годности многих материалов, окончив все необходимые мероприятия в 1994-1996 гг. Завершение большинства ограничительных программ запланировано к 2010 г. Они затронут производство различного рода пенистых материалов, растворителей, чистящих средств и других товаров.

Условия жизни и развития человечества стали предметом особого внимания и проблемой, которую в новом столетии стараются решать повсеместно. В будущем экологически чистые продукты питания и промышленные товары, экологически чистое производство и оборудование и другие вопросы станут основным содержанием международного сотрудничества в экономике, торговле и обмене технологиями. Если сейчас экологически чистые продукты занимают 8% объема мировой торговли, то уже в ближайшей перспективе их удельный вес должен достичь 100%. Поэтому планы по развитию и планы по охране окружающей среды предоставляют мировой торговле прекрасную возможность реализоваться.

Геостратегическое положение России в период после развала СССР позволяло и побуждало руководство страны осуществлять дальнейшее развитие государства путем возрождения могущества и достижения цели стать одной из ведущих держав многополярного мира, уверенно преодолевая противодействие традиционных и новоявленных конкурентов и обретая надежных и многочисленных союзников. Насколько преуспела Россия в решении насущных задач первого десятилетия?

В одной из предвыборных статей Владимир Путин пишет: «Россия сегодня по основным параметрам экономического и социального развития вышла из глубокого спада... мы достигли и преодолели показатели уровня жизни самых благополучных лет СССР» (Путин В. В. «Россия сосредотачивается – вызовы, на которые мы должны ответить»).

Результаты первого десятилетия

Этот бодрый вывод, с одной стороны, приятен, но с другой – он означает, что более 20 лет нашей фактически потеряны. За эти десятилетия остальной мир ушел далеко вперед, а мы радуемся, что удалось вернуться к тому уровню, с которого начиналось падение. Чего здесь больше – радости или грусти. А что говорят на этот счет статистика и другие авторитеты? Посмотрим на таблицы 1 и 2.

Таблица 1

Как видим, имевшиеся возможности были реализованы не лучшим образом. Особенно удручающи показатели, характеризующие главное богатство, – сбережение населения и качество жизни, незначителен рост ВВП и архаична по-прежнему сырьевая структура экономики, что замедляет ее развитие и способность обеспечивать противодействие возрастающим угрозам безопасности страны и каждого ее гражданина.

Таблица 2

Конечно, слишком тяжелы были утраты последнего десятилетия прошлого века, связанные с нечестной приватизацией общественной собственности и бездарной до преступности конверсией военного производства, причинивших большой вред во всех сферах жизнедеятельности общества. Но и должной активности и творчества не было, особенно со стороны тех, в чьих руках оказалось раздробленное богатство страны. На призыв президента России об удвоении ВВП в течение десяти лет они реагировали вяло, предпочитая не инвестировать в реальную экономику, а вывозить за рубеж свои доходы. В то же время Министерство финансов отнеслось к этому призыву скептически, закладывая в прогнозы менее высокие темпы роста ВВП и усердно выводя колоссальные доходы от сырьевого экспорта в Стабилизационный и пришедшие ему на смену фонды. Реальный рост ВВП зачастую превосходил прогнозируемые наметки. К концу периода он замедлился, чему способствовали, во-первых, увод из экономики в «подушку безопасности», хранимую за рубежом, очень значительных сумм, во-вторых, мировой экономический кризис.

«Нужны технологии. Надеяться на то, что нас вытянут нефть и газ, недальновидно, – отметил ректор Финансового университета при правительстве РФ Михаил Эскиндаров. – А деньги, которые не работают, не приносят пользы». В 2008 году расходы госбюджета составили 7,57 триллиона рублей, тогда как в Резервном фонде и Фонде национального благосостояния праздно лежало 7,6 триллиона рублей. Если бы они работали в отечественной экономике, в ее реальных секторах, то предложенное президентом удвоение ВВП было бы достигнуто раньше, а вложение средств в реальную экономику вместо «подушки безопасности» дало бы второе его удвоение. Но не произошло ни второго удвоения, ни реиндустриализации, а кризис поразил нашу экономику гораздо глубже, чем экономику США и Европы.

Заметим, что ситуация не изменилась: при обсуждении в Государственной думе госбюджета на 2013 год оппозиционные партии отмечали стремление Минфина занизить реальные доходы, искусственно показать дефицит, а полученные дополнительные средства от экспорта нефти и газа направить в Резервный фонд, а не на инвестиции, социальные нужды, национальную оборону и национальную безопасность.

Определить экономическую модель

Десять лет назад, оценивая геополитическое положение страны, приводились обобщающие показатели экономической, военной и военно-экономической мощи России и крупнейших стран мира. Их анализ говорил о том, что РФ только по показателям экономического потенциала превосходит Германию, Францию, Англию, Японию, а по величине территории также показатели Китая и США. Однако степень реализации экономического потенциала нашего государства оказалась значительно ниже, чем этих стран, поэтому по обобщающим показателям экономической мощи Россия была слабее приведенных в таблице государств. Внутрисистемные показатели военно-экономической безопасности нашей страны тоже были неутешительными, а системы обеспечения структур военного противодействия угрозам национальной безопасности вследствие крайней ограниченности экономических возможностей государства неадекватны военно-экономическим потребностям сил, противостоящих реальным и потенциальным военным угрозам.

Тем не менее тогда мы считали, что Российская Федерация обладает хотя и сократившимся, но все еще колоссальным экономическим потенциалом. Возрождение ее могущества и возвращение в число наиболее развитых и сильных держав мира было возможно, но лишь при всестороннем учете главного из уроков истории – консолидации общества вокруг базовых общественных ценностей и задач противостояния внутренним и внешним угрозам, с которыми столкнулось наше государство. Особенно надо подчеркнуть настоятельность этой задачи сегодня, поскольку угрозы национальной безопасности значительно возросли, а заметных сдвигов в соотношении сил в пользу России не произошло.

Сейчас Россия сосредотачивается, чтобы достойно ответить на предвидимые вызовы, с которыми сталкивается весь мир: системный кризис, тектонический процесс глобальной трансформации – переход в новую культурную, экономическую, технологическую, геополитическую эпоху. Пока мы пытались уйти из социализма и стать «как все», эти «все» приходили все основательнее к убеждению, что капитализм исчерпал себя. Невозможно перечислить все препятствия и задачи, назовем те из них, которые уже явно определились.

В общем виде надо «завершить создание в России такой политической системы, такой структуры социальных гарантий и защиты граждан, такой модели экономики, которые вместе составят единый, живой, постоянно развивающийся и одновременно устойчивый и стабильный, здоровый государственный организм» (В. В. Путин. «Россия сосредотачивается – вызовы, на которые мы должны ответить»). Такой организм гарантирует суверенитет России и процветание ее граждан. Владимир Путин упоминает также слова о справедливости, достоинстве, правде и доверии. А каков он «такой» организм конкретно?

Коснемся некоторых сторон конкретизации только одной из названных проблем – модели экономики.

Во-первых, надо слезть с сырьевой иглы и перейти на инновационное развитие промышленности, сельского хозяйства и других отраслей реальной экономики. Без этого бесполезно говорить о решении проблем экономики и иных сфер жизнедеятельности. И здесь главная трудность в том, что в той экономике, которую мы выстраиваем, не прикажешь. Нужны другие методы. Частника надо заинтересовать, а государственных чиновников подбирать политически и экономически грамотных, профессионально компетентных, творческих и дисциплинированных.

Во-вторых, необходимо разрушить и устранить возможность сращивания бизнеса с чиновниками, под корень преодолеть коррупцию (раз она признается государственной изменой), но при этом не выталкивая государство из экономики под предлогом его якобы неэффективности, а изгоняя невежд из государственного аппарата, заменяя их честными, экономически грамотными людьми, только тогда экономика станет умной, эффективной. Здесь нужна большая творческая работа юристов и законодателей в области совершенствования хозяйственного права и колоссальная организационная работа.

В-третьих, как воздух, необходимо достижение в стране социального единства. Его не добиться без изменения в разы децильного коэффициента, который составляет 1:15 по России в целом, а в Москве 1:50, в то время как в европейских странах 1:7. Такой разрыв уже грозит бессмысленным и беспощадным бунтом. Социального единства не добиться также без прогрессивной шкалы налогообложения, без солидного компенсационного взноса от дельцов нечестной приватизации и ренационализации той части собственности, характер которой, как показал опыт, требует ее изъятия из частных рук, а также и без ликвидации офшоров. Много требуется изъятий и нововведений, но на все это нужна жесткая политическая воля, а не бодрые предвыборные призывы и обещания.

Размышляя об искомой модели экономики, особенно в плане ОПК, вдруг наткнулся на только что принятый федеральный закон «О Фонде перспективных исследований». Читаем: «Фонд вправе осуществлять приносящую доход деятельность лишь постольку, поскольку это служит достижению цели, ради которой он создан и соответствует этой цели». Читаем еще: «Федеральные органы государственной власти не вправе вмешиваться в деятельность фонда и его должностных лиц». Думаю, что этот закон оказался бы очень подходящим для всей экономики, он направлен на то, чтобы нейтрализовать главный порок рыночной экономики, ориентирующей ее субъектов не на функциональный эффект (результат), а на прибыль. С другой стороны, видим стремление устранить бюрократические препоны, создаваемые зачастую некомпетентными действиями госорганов.

Убежден, что в крайне противоречивой социально ориентированной рыночной экономике очень важно не обезьянничать ни под капиталистическую конкуренцию, ни под плановый социализм, а во всем видеть и соблюдать меру, определяющую переход явлений в новое качество, даже в свою противоположность.

Смотреть вперед на 30–50 лет

В вопросе о реструктуризации и модернизации экономики зачастую мы упрощенно понимаем взаимосвязь экономики и национальной безопасности, в том числе национальной обороны, повторяя мудрые высказывания авторитетов далекого прошлого о том, что финансы – это артерии войны, что для войны нужны три вещи – деньги, деньги и еще раз деньги. Но с тех пор, когда так говорилось, произошли крупные изменения в экономике и военном деле.

Военное строительство ХХ века показало, что с индустриализацией экономики деньги весьма сложно превращаются в военную мощь, что определяющую роль приобретают вопросы структуры экономики, заблаговременной экономической мобилизации и конверсии в процессах взаимопереходов экономической и военной мощи как элементов системы могущества. Советский Союз ярко продемонстрировал эти процессы накануне Великой Отечественной войны и в период конверсии военного производства 90-х годов. Цепи объективных функциональных и временных взаимосвязей отраслей экономики предопределяют эти процессы, и от понимания и учета этих связей в военно-экономической политике зависят колоссальный успех и позорное поражение, возможность «срезать угол» и провалить очередную ГПВ.

Игнорирование этих взаимосвязей в годы конверсии военного производства сделало неизбежным быстрый и столь глубокий крах не только ОПК, но и всей экономики России в 90-е. Такова же причина крайне слабого, неустойчивого процесса возрождения экономики в первое десятилетие XXI века. В этом загадка срывов неолиберальной военно-экономической политики России.

Военная мощь в современных условиях предполагает такие вооружения и военную технику, производство которых возможно лишь при наличии в структуре реальной экономики самых современных отраслей производства, применяющих высокие технологии. Мы спешим озаботиться проблемами постиндустриальной экономики, а на деле скатились к доиндустриальной, утратив машиностроение, электронную промышленность, высокие технологии и высококвалифицированные научные кадры. Аналогична связь других структур, обеспечивающих национальную безопасность, с экономикой и ее структурой. Эту связь нельзя упускать из виду, говоря об «умной» обороне и защищенности от новых угроз, о необходимости смотреть за горизонт лет на 30–50 вперед, выделяя на программы развития Вооруженных Сил и модернизацию ОПК 23 триллиона рублей, но мирясь с засильем сырьевой ориентации экономической политики и оттоком мозгов и капитала за рубеж.

Каковы же показатели, относящиеся к национальной обороне и национальной безопасности в истекшее десятилетие и на перспективу? На этот вопрос проливают свет данные таблицы 3.

Таблица 3

Как видим, расходы на национальную оборону в первом десятилетии нынешнего века не поднимались выше 2,84 процента в ВВП и 18,63 процента в расходах госбюджета и имели тенденцию к уменьшению, а расходы на национальную безопасность соответственно – 2,41 и 11,1 процента. Показатели первых лет нового десятилетия не свидетельствуют об их росте.

Финансовая спекуляция – это торговля финансовыми активами с целью получения прибыли как результата от принятия рыночного риска. Это стало одной из основных форм финансовой деятельности наряду с инвестированием, хеджированием, страхованием и т. п. Поскольку и при инвестициях, и при спекуляциях достигается рост финансов, то происходит какое-то помутнение мышления и вырождение финансовой политики.

Что такое недофинансирование ОПК? Это может быть вынужденной мерой, следствием крайней ограниченности ресурсов. Но это может быть и способом, используемым коррупционерами для обогащения под видом обслуживания оборонных расходов. В такой ситуации военным финансистам приходится брать кредиты у частных банков по баснословным процентам. Расплачивается за них государство, обогащая олигархов и коррумпированных чиновников. То, как приходилось бороться с финансовыми махинациями на ниве недофинансирования оборонных расходов в 90-е годы прошлого века, убедительно показано в монографии бывшего начальника Главного ФЭУ МО генерал-полковника В. В. Воробьева (Воробьев В. В. «Финансово-экономическое обеспечение оборонной безопасности России: проблемы и пути решения». Санкт-Петербург, 2003).

Это особенно важно понимать в условиях перехода страны к социально ориентированной рыночной экономике с плюрализмом форм собственности. Поскольку он происходит, то надо обрести знание и умение работать в условиях рынка, не утратив колоссальных возможностей планомерного регулирования экономических процессов. Почти целое десятилетие существования ОПК в условиях недофинансирования и дробления в интересах приватизации его предприятий, утраты многого из того, что необходимо для обеспечения его адекватности угрозам и надежной конкурентоспособности, обусловили также и провал первых трех государственных программ вооружения в истекшем десятилетии. Это заставляет переосмыслить отношение к финансово-экономическим технологиям, понять их огромную как разрушительную, так и созидательную силу и умело использовать ее для созидания.

Речь идет о роли и месте военно-финансовой составляющей в системе определяющих факторов и о том, как предотвратить ее отрыв от военной, экономической и военно-экономической политики, как обеспечить выполнение их функционального предназначения. Главное состоит в том, чтобы добиться адекватности военно-финансовых и военно-экономических интересов, исключить преувеличенное влияние узковедомственных и частных интересов. Надо обеспечить сочетание функциональных целей и экономических интересов в системе контрактов субъектов военно-экономических отношений, разработав в хозяйственном праве правила игры, приемлемые для сторон, и создав приемлемый для них механизм принуждения в виде экономических санкций, норм юридической ответственности, вводя новые формы экономических отношений, институциональные новшества, современные рыночные технологии.

Одно из наиболее действенных средств и путей к цели – создание, а по сути возрождение разрушенных приватизацией и конверсией военного производства крупных интегрированных структур в ОПК.

Последние 25 лет состояние российской экономики и связь между экономическими факторами и политическими решениями были предметом большого количества спекуляций и поверхностных суждений. Эта «война заблуждений» стала одной из причин того, что Россия не только упустила 25 лет и несколько уникальных возможностей для экономического и технологического прорыва, но и по своему политическому и экономическому укладу вернулась на сто лет назад. Вал заблуждений и суеверий привел к предельному упрощению взгляда на российскую экономику, социум и истоки политических решений как внутри страны, так и за ее пределами. Реальная картина намного сложнее, и увидеть ее можно, только разобравшись в базовых аспектах российской экономической ситуации.

Особенности российской экономики последних 25 лет

• К концу 80-х годов XX века экономика СССР окончательно потеряла управление - из-за внутреннего дисбаланса и негибкости плановых методов хозяйствования в условиях социалистической системы собственности.
• Система функционирования экономики в 90-е годы менялась, но демократические институты и конкурентная среда при этом не были сформированы.
• В XXI веке Россия пережила классическую «голландскую болезнь», усугубленную централизацией власти и собственности и отсутствием демократических институтов. Однако за то время, пока цены на углеводородное сырье были высокими, Россия сумела накопить достаточно резервов, чтобы сегодняшнее падение цен на нефть и относительная международная изоляция страны не стали причиной немедленного экономического краха.
• Все основные экономические факторы и даже имеющиеся ресурсы управления сегодня либо негативно влияют на экономику, либо не могут обеспечить ее рост.
• Внешнеполитические факторы, прежде всего санкции, вторичны, малозначимы и не оказывают на экономику существенного негативного влияния, несмотря на то что власть в России активно использует их как оправдание экономических проблем.

Основные выводы и прогнозы

• Экономика России не уникальна - голландская болезнь, пережитая ею, имеет вполне типичные симптомы и последствия. Россия пока далека от экономического краха, но медленно движется в его сторону. В то же время в экономике существуют точки катастрофического риска. Наиболее вероятным развитием событий будет увеличение налогового бремени и ограничений в экономике до 2018 года, с переходом к масштабной эмиссии, жесткому регулированию экономики и закрытию рынков капитала после 2018 года. При этом показатели страны будут медленно снижаться, но коллапс в обозримой перспективе маловероятен.
• В 2016 и, скорее всего, в 2017 году не стоит ожидать от российской экономики существенных сюрпризов - как негативных, так и позитивных. В базовом сценарии не просматривается ни катастрофических экономических, ни радикальных социальных процессов.
• Самым слабым звеном в ближайшие годы будет российская банковская сфера.
• Существуют и другие «слабые места», в которых могут произойти изменения катастрофического характера, но скорее позже, чем раньше.
• Ответить на экономические вызовы правительство России решило не попыткой реформирования экономики, а курсом на поддержание уровня доходов бюджета в краткосрочной перспективе, в том числе за счет перспективы долгосрочной. Меры в основном направлены на рост налоговой нагрузки и инфляционное сокращение обязательств бюджета. Эта стратегия находится только в начале своего естественного пути развития, 2016 и 2017 годы, скорее всего, будут ознаменованы масштабным ростом налогов и сборов и финансовыми ограничениями.
• Весьма вероятно, что правительство постепенно пойдет на широкую эмиссионную программу с последующим закрытием трансграничного движения капитала, ограничением валютных операций и контролем за ценами. Однако вряд ли это примет масштабный характер до президентских выборов 2018 года.

Что произошло с экономикой России в XXI веке?

Экономика России за последние 15–16 лет пережила классический ресурсный цикл и голландскую болезнь - явления банальные и хорошо изученные. Повышение цен на нефть в начале века создало эффект быстрого роста бюджетных доходов и позволило власти отказаться от стимулирования процесса расширения налоговой базы. Более того, благодаря возможности контролировать нефтяные потоки власть консолидировала непрямой контроль за углеводородной индустрией, банковским бизнесом и через них - за всей экономической и политической жизнью страны. Это оказало негативное влияние на развитие любого ненефтяного бизнеса и на эффективность экономических и бюджетных решений.

Фактически к 2008 году бюджет России на 65–70% состоял (прямо или косвенно) из доходов от экспорта углеводородов, а корреляция темпов роста ВВП, доходов федерального бюджета и размеров резервов с изменениями цены на нефть достигла 90–95% 1. На этом фоне рубль за счет массивного притока нефтедолларов оказался значительно переоценен - в 2006–2007 годах его рыночный курс превышал расчетный инфляционный на 35%. Таким образом, на экономическое развитие России оказывали влияние три негативных фактора:

1. Власть в своем стремлении к контролю за финансовыми потоками сознательно ухудшала инвестиционный климат, отказываясь от защиты прав инвесторов и предпринимателей и даже дискриминируя их. Это привело к сокращению потока инвестиций, удорожанию денег, снижению предпринимательской активности и постоянно растущим потерям финансового и человеческого капитала - из России было выведено более $1 трлн, лучшие бизнесмены и профессионалы уезжали из страны.
2. Стерилизация дополнительных прибылей в резервы увеличивала стоимость денег, как следствие - привлекательность инвестирования снижалась, а развитие капиталоемких или медленно развивающихся областей становилось невозможным.
3. Переоцененный рубль и популистские меры правительства, направленные на необоснованный рост зарплат, вместе с высокими налогами резко завышали себестоимость продукции, делая внутреннее производство нерентабельным.

На фоне общего роста доходов за счет экспорта углеводородов и даже опережающего роста потребления Россия деградировала практически во всех областях экономики, так и не создав конкурентной производительной сферы. В российском ВВП до 20% заняла добыча углеводородов, до 30% (в два раза больше, чем в среднем по развитым странам) - резко гипертрофированная из-за огромных потоков импорта (за счет нефтедолларов) торговля, около 15% - внутренний рынок энергии и инфраструктура, еще 15% пришлось на государственные проекты, 9% составила доля банковской сферы. И наконец, не более 10% ВВП относится к сфере независимых услуг и нересурсному производству 2.

На это наложилась неразумная социальная политика: рост доходов населения опережал рост ВВП даже с учетом нефтяной составляющей; бюджет стал работодателем почти для 30% трудоспособного населения напрямую и еще почти для 8% 3 - косвенно, приняв на себя непомерную нагрузку; пенсионная реформа провалилась из-за нерешительности власти. Вдобавок бюджет был перегружен амбициозными неэффективными проектами и гипертрофированными затратами на оборону и безопасность, а расходы бюджета сильно увеличивались не только потому, что деньги тратились неэффективно, но и из-за высокого уровня коррупции.

В конечном итоге, после падения цен на нефть, Россия осталась с недиверсифицированной, квазимонополизированной экономикой, в которой отсутствуют как факторы, так и ресурсы для роста.

Можно ли говорить о том, что Россия терпит экономический крах?

Нет, пока нельзя. За годы высокой стоимости нефти Россия накопила достаточные запасы 4: золотовалютные резервы в три раза превышают ожидаемый объем импорта 2016 года 5; предприятия создали достаточное количество основных фондов; население накопило более $250 млрд в банках и, возможно, не меньше - наличными, сформировало запас товаров долгосрочного пользования, средняя жилая площадь на человека увеличилась более чем в два раза. Падение доходов домохозяйств, безусловно, является беспрецедентным, но и оно при нефти в $35 за баррель возвращает нас к уровню 2004–2005 года - временам небогатым, но вполне стабильным.

В целом подушевой ВВП в России в 2016 году составит, по пессимистическим прогнозам 6, около $7,5 тыс. - в списке стран это конец 7-го десятка, рядом с Туркменией, чуть ниже Китая (а ВВП по ППС, видимо, около $13–14 тыс. - в списке где-то в 9-м десятке, вместе с Алжиром, Доминиканской Республикой, Таиландом, Колумбией, Сербией, ЮАР). Эти показатели скромны, но еще далеки от катастрофических (зона «цветных революций» начинается на отметке около $6 тыс. подушевого номинального ВВП и $9–10 тыс. по ППС).

Если ситуация не изменится (нефть не выше $35 за баррель, никаких реформ не происходит), Россия может еще как минимум года три не опасаться масштабного кризиса в экономике - при условии, что выдержит банковская система.

Какие факторы сегодня влияют на состояние российской экономики?

К сожалению, большинство факторов, влияющих на российскую экономику, в настоящий момент не способствуют ее развитию.

В области производственных ресурсов Россия, исторически недоинвестировавшая в основной капитал, даже сегодня сталкивается с почти 85%-ным заполнением производственных мощностей. Это притом, что существенная часть (по некоторым оценкам - более 40%) производственных мощностей в России устарела технологически и физически и не может производить конкурентоспособную и потребляемую рынком продукцию. Для адекватной оценки можно вспомнить, что за десять лет станочный парк в России сократился почти в два раза - и редко когда это сокращение можно объяснить выбыванием старых, маломощных станков и вводом в строй новых, более высокой мощности. Так что для роста экономики необходимо ускоренно капитализировать производство, создавать новые мощности. На это у государства нет средств (дефицит бюджета и так превысит 3% ВВП, скорее всего, будет около 5% 7, у государственных компаний нет свободных ресурсов, частные и иностранные компании не готовы инвестировать в Россию сегодня из-за кризиса доверия).

В области эффективности Россия сильно отстала от мировых конкурентов: речь идет и об энергетической эффективности (мы потребляем в четыре раза больше энергии на $1 ВВП, чем Япония), и об эффективности логистической - себестоимость перевозки грузов, хранения, таможенной очистки у нас существенно выше, чем в развивающихся странах и даже чем во многих развитых. Соответственно, снижается конкурентоспособность производимых товаров, а это барьер на пути к увеличению производства и рынков сбыта.

В области производительных сил Россия все больше страдает от нехватки трудовых ресурсов - они сокращаются в силу естественных демографических причин на 0,5% в год 8. При этом большая часть трудовых ресурсов задействована в сферах с нулевым или очень низким уровнем добавленной стоимости - на государственной службе, в силовых структурах, в частной охране, в торговле, в крайне неэффективной банковской сфере. Оставшаяся часть не покрывает потребностей государства - катастрофически не хватает, даже при сегодняшнем уровне развития производства и сервиса, инженерных и технологических кадров, квалифицированных рабочих и одновременно - эффективных менеджеров, специалистов по управлению. Российское коммунальное хозяйство фактически держалось на полузаконной эксплуатации труда миллионов мигрантов, в том числе нелегальных. До недавнего времени remittances (денежные переводы «домой») из России были статьей государственного дохода №1 в Киргизии и №2 в Таджикистане, существенными для Украины, Узбекистана, Молдавии, Белоруссии. Сегодня, в связи с резким падением как стоимости рубля, так и покупательной способности населения, в России количество трудовых мигрантов резко сокращается: дефицит рабочей силы начинают испытывать как коммунальные службы, так и все бизнесы, которые задействуют большое количество неквалифицированных работников, - вплоть до сетевых ретейлеров.

Непоследовательная и нелогичная политика в области законотворчества и правоприменения (особенно в отношении прав собственности), а также в области экономики и предпринимательства продемонстрировала инвестиционному и бизнес-сообществу, как внутри, так и за пределами России, что власть ненадежна, настроена враждебно по отношению к предпринимателям, поддерживает высокий уровень коррупции, склонна к приоритезации государственных интересов, программ и бизнесов в ущерб частным. Естественной реакцией стал отказ от инвестиций в Россию - сперва в долгосрочные, а потом и в любые проекты - и отъезд местных предпринимателей и инвесторов. За 16 лет суммарный отток капитала превысил совокупную выручку от продажи углеводородов 9. Доля частного бизнеса (без учета «квази-» - тех частных компаний, которые на самом деле подконтрольны государству) в ВВП сократилась до 30–35% 10. Объем внешнего долга упал до уровня ниже 50% ВВП из-за стагнации инвестирования 11.

Частный бизнес в России сегодня генерирует ВВП в размере менее чем $3 тыс. в год на человека - это уровень тех стран, что находятся в рейтинге в начале второй сотни. Доля малого и среднего бизнеса в ВВП не превышает 20–22% 12, притом что у развитых стран этот показатель находится на уровне от 40 до 55%. Сегодня более $1 трлн составляют пассивные вложения российских граждан в банках Швейцарии и других стран Европы, Гонконга, Сингапура. Россию каждый год покидают около 20–30 тыс. представителей профессионального и бизнес-классов общества: в США эмигрантов первого и второго поколения из России минимум 6 млн человек, из которых не менее 3 млн человек сами заявляют о себе как о русских, Израиле - минимум 1,5 млн, Великобритании - несколько сотен тысяч, в остальных странах Европы - минимум 1 млн. Это говорит о том, что Россия потеряла примерно 10 млн человек (около 7% населения), которые могли бы стать основой среднего класса (сегодня в России средний класс составляет не более тех же 10 млн 13). Это, по сути дела, тотальный кризис доверия капитала, предпринимателей и профессионалов к стране. Таким образом, можно считать, что у российской экономики инвестиционный и предпринимательский ресурсы отсутствуют, - как минимум до тех пор, пока не произойдет радикальная смена управленческой парадигмы.

Не слишком велик в России и девальвационный ресурс. Безусловно, девальвация сыграла позитивную роль в поддержке экспортеров, бюджета и сглаживании проблем «жесткой посадки» экономики. Однако сложно ожидать от нее позитивного эффекта в части роста ВВП. Во-первых, потенциальный рост ВВП в России завязан практически полностью на внутренний спрос (для роста экспорта нужны капиталовложения, которых нет, и технологии, которых тоже нет), то есть измеряется в рублях и практически не растет. Во-вторых, почти 100% российского производства в большей или меньшей степени завязано на импорт сырья, комплектующих или оборудования (эта зависимость варьируется от 15 до 70–80%), и в связи с девальвацией рублевая себестоимость производимых товаров и даже услуг повышается существенно быстрее роста платежеспособного спроса.

В 2000 г. Министерство экономического развития и торговли подготовило обширный документ - «Основные направления социально-экономического развития Российской Феде­рации на долгосрочную перспективу», который определил стратеги­ческие приоритеты экономической политики государства на период до 2010 г. С первых дней нового тысячелетия внимание президента и правительства, руководимого в период первого президентского срока В. В. Путина премьер-министром М. М. Касьяновым, было сосредото­чено на решении серии безотлагательных вопросов.

Уже вскоре после избрания президент провозгласил необходимость «равноудаления олигархов» от власти, т.е. ликвидации необоснован­ных привилегий и, следовательно, доходов, которые имели некото­рые предприниматели за счет «особых» отношений с чиновничеством и политиками. К этой теме общественное внимание было привлечено в 2003 г. при расследовании так называемого «дела ЮКОСА», когда были усилены многие акценты, касавшиеся ответственности крупного бизнеса перед государством и обществом. Власть стремилась создавать равные «правила игры» для всех участников хозяйственной деятель­ности. Закон РФ «О противодействии отмыванию преступных дохо­дов». Для реализации этой задачи в ноябре 2001 г. при Минфине был учрежден новый орган - Комитет по финансовому мониторингу. Рос­сия вступила в сообщество международных финансовых разведок.

Улучшению делового климата способствовало принятие в конце 2000 г. новых Налогового и Таможенного кодексов, а также добавле­ний в Гражданский кодекс РФ. Шкала налогов снижена с 30 до 13% и стала самой низкой в Европе, что создало предпосылки для выхода многих секторов экономики из «тени». Уменьшены таможенные ввоз­ные пошлины. Эти меры уже привели к заметному пополнению казны за счет налогов и таможенных сборов в 2001 г. Но обсуждаются и пути дальнейшей оптимизации налоговой системы.

В 2000-2003 гг. сделаны важные шаги к углублению рыночных преобразований в секторах, которые называют «естественными монополиями». Уже осуществленные и намечаемые преобразования в управлении нефтяной, газовой индустрией, электроэнергетикой, в системе железнодорожного транспорта и сфере жилищно-коммуналь­ного хозяйства направлены на создание конкурентной среды, при­влечение инвестиций, что должно привести к качественному улучше­нию положения в этих областях. Многие министры экономического блока правительства исходили из того, что государственное управле­ние неэффективно «по определению» и потому государство должно оставить в своей собственности лишь те объекты, которые необходи­мы для реализации его функций. На этой основе проводилась даль­нейшая приватизация государственных предприятий, которая посте­пенно охватывала новые отрасли.

Огромное экономическое, а также политическое значение имело принятие Думой в сентябре 2001 г. нового Земельного кодекса, закре­пившего право собственности на землю и определившего механизм ее купли-продажи. Документ не затрагивал лишь земли сельскохозяй­ственного назначения. Однако уже в июне 2002-го парламент одобрил закон «Об обороте земель сельхозназначения», который санкциони­ровал куплю-продажу и этой категории угодий. Принятый акт срав­нивали по значению с реформой Александра II. На улучшение ситуа­ции в аграрной сфере направлено льготное кредитование аграрных предприятий, увеличение поставок техники, некоторые протекцио­нистские меры.

В 2000-2004 гг. руководство страны не раз высказывало озабоченность по поводу «сырьевого крена» в развитии российской промышленности. В качестве стратегической поставлена задача добиться про­гресса в отраслях, базирующихся на современных технологиях и производящих наукоемкую продукцию. Указывалось на необходимость обеспечить прорыв на тех направлениях, где российская наука соот­ветствует мировому уровню.

В этой связи государство стало уделять больше внимания оборон­но-промышленному комплексу (ОПК), в котором традиционно со­средоточен колоссальный высокоинтеллектуальный потенциал. Рас­ширение финансирования и начавшиеся в ОПК. преобразования на­правлены на решение проблем как военного, так и гражданского характера.

Новые инициативы экономической политики уже дали положи­тельный эффект. В течение трех последних лет государственный бюд­жет сводился с профицитом. Это дало возможность поставить вопрос о подготовке перехода страны к устойчивому и более динамичному экономическому развитию.

Позитивные перемены в народном хозяйстве позволили значи­тельно усилить социальную направленность проводимой политики. Уже к концу 2000-го удалось погасить большую часть многомесячной за­долженности по зарплате, пособиям и пенсиям. В 2001-2004 гг. не­сколько раз повышалась зарплата различным категориям работников бюджетной сферы, увеличены пенсии. Постепенно стали расти реаль­ные доходы граждан. Появлялись новые рабочие места, что только в 2001 г. привело к сокращению числа безработных на 700 тыс. человек. Приняты новый Трудовой кодекс, пакет законов по пенсионной ре­форме. На перспективы социального развития благотворное влияние оказывает увеличение ассигнований на поддержку учреждений на­уки, культуры и образования. Особое внимание правительство уделяет модернизации средней и высшей школы.